добрый день. сегодня встретила Пост про собакена, дом ему ищут. а как написано, как написано... прямо все про ВАС - волонтеров с БОЛЬШОЙ буквы!

"Что-то маленькое бережно было прижато к груди и тихо посапывало на руках хозяина. Бурбон поднял голову и увидел маленькое создание, которое достали из кулечка, и глазки изучали пока незнакомую для него обстановку. Бурбон осторожно встал и решил подойти поздороваться с новым жителем дома, к которому уже испытывал самые теплые чувства, видя эти неловкие движения маленьких ножек.

- Уйди! – послышался окрик знакомого голоса.

«Уйди! Не трогай! Не мешай!» Слышал Бурбон все чаще, нежели свое имя, которое он уже сам себе шептал, боясь его забыть. Все чаще перед ним закрывалась дверь в комнату, все чаще семейный круг общения, мило воркуя и играя, ссужался и в нем уже не было места для некогда доброго друга Бурбона.

…Моросил противный дождь. Было так холодно, что Бурбон съежился и инстинктивно, по давнишней привычке, прижался к колену того, кто спешно оформлял документы. Ему нужно было торопиться к той, которая ждала его, мирно посапывая в люлечке. Это было всего лишь прощанье…Без неловких объятий и слов. Бурбон старался вести себя мужественно, но только глаза его выдавали, судорожно оглядываясь по сторонам и ловя взгляды, смотрящие из многочисленного числа клеток. Он слегка подрагивал. Неизвестность его страшила. Но он нашел в себе силы подойти ко все еще самой дорогой его сердцу фигуре. Он ловил его глаза, как будто говоря «Не уходи! Ну, посмотри на меня. Я все тот же твой мальчик Бурбон!» Не было ни слез, ни плача, лишь отчаянная попытка все вернуть назад.

Все чаще видя такие картины, нам не хочется подходить к ним, но каждый раз нам хочется поскорее дождаться процедуры оформления, чтобы схватить в охапку еще одно преданное тельце. Что чувствует собака в этот момент? Жизнь останавливается. Ведь жизнь – это он. А он… А он спешно выходит из приюта, не замечая, как Бурбон глотает то ли капли дождя, то ли свои собственные слезы, которые предательски и так не вовремя застлали его глаза.

Опустились мы на колено и сказали:

- Мир людей, наш мальчик, странная и жестокая штука. Случается так, что твой друг может обернуться врагом, а враг вдруг станет другом. Вот такой наш человеческий мир странный. Здесь же в приюте будет всякое. «Не упаду» - скажешь ты и упадешь, «не ошибусь» скажешь снова ты – и ошибешься. Но самое главное помни! Ты потеряешь когда-то надежду и скажешь «это конец». Так вот, верь нам, несмотря на то, что ты это скажешь, ты все равно будешь жить! Мы соберем тебя по крупицам и сделаем все возможное, чтобы ты был жив и наконец счастив!

Он стоял и слушал молча. Мы взяли поводок Бурбона и лишь бесцельно бродили по приюту, не в силах его завести туда, где мы вынуждены будем закрыть защелку, и он снова увидит удаляющеюся фигуру того, кто пару минут назад взял его поводок. Только-только вновь поверив нам.

Так и бродили, не зная, что еще сказать, глядя на него. Он все еще продолжал смотреть в сторону уже закрытых ворот. Сказать, что все будет хорошо? Не можем, ведь знаем, что не будет хорошо. Видим, что он нежен и робок, а среди его будущих, уже заматеревших жизнью «собачей зоны» сокамерников, эти качества заставят его испытать много-много бед. Сказать, что он одумается и вернется? Не вернется, уже знаем мы, хорошо изучив это лицо, на котором не дрогнул ни один мускул, заполняя множество бумаг.

- Ты тоже меня бросаешь? – смотрели его глаза уже из-за прутьев клетки, когда все же наступил это необратимый час.

- Мы скоро вернемся.

- Я буду ждать тебя здесь – вздохнул Бурбон, не смея заходить в будку, где до него уже установились правила этого вольера.

Так и ждет нас Бурбон каждый волонтерский день, сидя гвоздиком возле прутьев вольера. Каждый раз также доверительно, как и в тот день, подставляет нам свою голову, и мы бесцельно бродим по приюту, все еще не находя нужных слов, которых ждет от нас Бурбон. И видно по нему, что он очень счастлив, встречая нас. Ведь он не одинок. Он снова научился улыбаться. А во взгляде безграничная любовь в глазах, каждый раз встречая нас. Мудрость, которая позволяет ему выживать в этих страшных условиях, где каждый переживает свою боль. Нежность, которая читается в его прикосновениях к нашим рукам.

Но глаза… Глаза не обманут. В них остается пустота. Та самая пустота, в которой не осталось уже ни тени воспоминаний, которые кроме боли в сердце ничего не давали, ни слез, которые в холодных условиях приюта только обжигают глаза, ни тоски, которая не давала раньше спать по ночам.

Друзья! Выйдите из головы и войдите в сердце. Мы разучились чувствовать боль живых существ, отожествляя их с «просто собака». Меньше думайте и больше чувствуйте! И тогда вы почувствуете боль Бурбона, боль тысяч сердец, которые изо-дня в день погибают от чувства одиночества и безысходности. Если вы хотите быть осознанными, вы должны быть чувствительными. Вы должны позволить вашим органам чувств пробудиться от такой долгой спячки наших настоящих человеческих качеств и чувств, наступившей в наше современное время. Вы в замешательстве, почему так жесток наш мир? А вы откройте свое сердце, и оно оживет, распустится как самый волшебный цветок лотос. И замешательство исчезнет навек… Мы снова услышите такие до боли знакомые нотки вашего человеческого сердца. А рядом… Рядом Вы услышите стук сердечка Бурбона, которое так гулко бьется в каждую нашу новую встречу. Все еще веря и в ожидании таких нужных для него слов, которые мы не можем найти.

Девочки, всем доброго дня!
Не знала в какую именно тему написать, пишу сюда.
У меня знакомый одногрупник в институте будет выступать в думе. У него будет доклад на тему бездомных животных, приютов и тд.
Он сам не волонтер, а просто обычный смертный ) И в принципе так углубленно в эту проблему не вникал.
Сказал, что если я смогу его скоординировать по тем вопросам, которые действительно важны, это будет обсуждаться, аж в самой думе. Так, что все предложения можете писать сюда или в личку.

https://news.mail.ru/society/26935178/?frommail=10 секрет собачьей привязанности

Последняя ночь колдуна.

Дождливой осенней ночью, когда тучи скрывали Луну и звезды, холодные капли барабанили по крышам, а ветер плакал и стонал за окнами, в своей маленькой квартире на последнем этаже высотного дома умирал старый колдун.
Колдуны никогда не умирают днем или в хорошую погоду, о нет! Они всегда умирают в грозу, бурю, снежный буран, в ночь когда извергаются вулканы или случается землетрясение. Так что этому колдуну еще повезло – шел всего лишь сильный дождь.
А в дождь умирать легко.

Колдун лежал на кровати, застеленной черными шелковыми простынями и смотрел на свой колдовской стол. Там искрились разноцветными огнями пробирки и реторты, капали из змеевиков тягучие мутные жидкости, в стеклянных плошках росли светящиеся кристаллы… Колдун сморщился и позвал:
- Фрог!
Со старого шкафа, уставленного древними книгами в кожаных переплетах, лениво спрыгнул толстый черный кот. Подошел к кровати, запрыгнул колдуну на грудь. Тот захрипел и махнул рукой, сгоняя кота.
- Звал? – усаживаясь в ногах, спросил кот.
Говорить умеют почти все коты на свете. Но немногие их понимают. Колдун – понимал.
- Я умираю, - сказал колдун.
- Знаю, - ответил кот равнодушно. – И ради этого ты звал меня?
- Скажи, что со мной будет?
Фрог прищурился и посмотрел над головой колдуна. Как известно, все коты умеют видеть будущее.
- Ты умрешь на рассвете, когда далеко за тучами встанет солнце. Тебе будет так же больно, как той женщине, что ты проклял. И так же страшно, как тому мужчине, на которого ты навел порчу. Когда ты станешь задыхаться, я сяду тебе на горло, поглажу твои пересохшие губы своей бархатной лапкой, поймаю твой последний выдох – и отнесу своему хозяину. Так было задумано, так есть и так будет.
Колдун покачал головой:
- Я проклял женщину, которая утопила своего ребенка. Я навел порчу на мужчину, из-за которого она это сделала.
- Какая разница? – ответил кот. – Ты колдун. Ты заключил договор с тем, кому я служу. О, нет, нет, не хочу иметь с ним ничего общего! Но девять жизней – это девять жизней, колдун. Их приходится отрабатывать…
Красный язычок мелькнул между острыми зубками – Фрог на мягких лапках пошел к изголовью кровати.
- Хочешь, колдун, я помогу тебе? Мои лапки могут быть очень сильными, а твое дыхание такое слабое…
Колдун поднял правую руку – из пальца выскочила злая синяя искра и ужалила кота в нос. Тот с возмущенным мявом взвился с кровати и заскочил на шкаф.
- Не спеши, - тяжело сказал колдун. – У меня есть еще время… до восхода солнца. И у меня есть последняя ночь колдуна.
- Глупые, наивные, постыдные надежды, - фыркнул со шкафа кот, сверкая глазами. – «Если в ночь своей смерти колдун найдет невинную душу, которую терзает горе, и сможет прогнать это горе без остатка – он будет прощен».
- Да, - сказал колдун, садясь на кровати. – Ты кот колдуна, ты знаешь.
- Где ты найдешь в этом городе невинную душу? – спросил кот. – А знаешь ли ты, что ты должен развеять горе, не причинив зла никому…
- Знаю, - пробормотал колдун.
- Никому, кроме самого себя, - закончил кот.
Глаза колдуна потемнели:
- Эй, кот! Еще вчера этого дополнения не было и в помине!
- Но я кот колдуна – и я произнес эти слова, - сказал Фрог. – Извини. Ничего личного. Но девять жизней – это, все-таки, девять жизней.
Колдун ничего не ответил. Тяжело поднялся и пошел к своему столу, где над спиртовкой, в колбе толстого мутного стекла кипела и пузырилась черная вязкая жижа. Минуту колдун смотрел на нее, а потом снял колбу с огня и одним глотком выпил последнюю в мире кровь дракона. В глазах его заплясало пламя, плечи расправились, он вдохнул полной грудью и перестал опираться на стол. Даже кровь дракона не могла отвратить его смерть – но, хотя бы, он умрет не беспомощным.
- Эй, кот… где кристалл?
Кот следил за ним со шкафа и молчал.
Колдун сам нашел магический кристалл – на кухне, спрятанный среди коробок с овсяной кашей и банок с рыбными консервами. Вернулся в комнату, освещенную привычным светом ламп в кроваво-красных абажурах. Водрузил кристалл на стол – и вгляделся в него.
У злых колдунов магический кристалл черный или красный. У тех, что считают себя добрыми – прозрачный или белый.
А этот кристалл был грязно-серый. Под взглядом колдуна он засветился, изнутри проступили картинки – мутные, нечеткие.
Колдун смотрел в кристалл. И видел, как ворочаются без сна в своих постелях люди – обиженные и мечтающие обидеть, преданные и собирающиеся предать, униженные и готовящиеся унижать. Горе терзало многих, но чтобы прогнать это горе – колдуну пришлось бы причинить еще большее зло.
- Зачем ты тратишь последнюю ночь своей жизни на глупости? – спросил кот. – Когда настанет моя последняя ночь, я пойду к самой красивой кошке…
Колдун засмеялся и прикрыл кристалл рукой – будто опасался, что кот сумеет там что-нибудь разглядеть. Из своей кроваво-красной мантии он выдернул длинную нитку, от валяющегося на столе засохшего апельсина оторвал кусочек оранжевой корки. Желтый листок бумаги, зеленый листик от растущего в горшке цветка, голубая стеклянная пробка, закрывавшая пробирку, капля синей жидкости из пробирки, фиолетовый порошок из склянки. Колдун смешал все это в своей ладони – и, не колеблясь, поднес ладонь к огню. Очень многие заклинания требуют боли.
Колдун давно уже боли не боялся. Ни своей, ни чужой. Он стоял у стола, держал руку над огнем – пока семицветное сияние не запылало в ладони. А потом бросил сияние через всю комнату, через стекло, через ночь – куда-то далеко-далеко и высоко-высоко.
- Ну-ну, - скептически сказал кот. – Ты хороший колдун. Но туда тебе не войти – даже по радуге.
Колдун потрогал радужный мостик. Тот пружинил и пах медом. Тогда колдун осторожно забрался на радугу и пошел вверх, сквозь стену, ночь и дождь.
- Ну-ну, - повторил кот. Свернулся клубочком, так, чтобы наружу смотрел один глаз, и стал ждать.
А колдун шел по радужному мосту. Идти было тяжело, он быстро промок. Далеко внизу горели редкие огоньки в городских окнах, но вскоре их скрыли тучи. Молнии били вокруг колдуна, оглушительно гремел гром. Радужный мост дрожал и изгибался, будто хотел сбросить колдуна вниз.
Он шел.
Потом гром стал греметь все тише и тише, все дальше и дальше. Молнии слабыми искрами мельтешили внизу. Откуда-то сверху полился солнечный свет – и колдун опустил лицо.
А радужный мост уткнулся в Радугу – и растворился в ней.
Колдун осторожно вышел на Радугу. Казалось, она занимала небо от края и до края. Только выше было еще что-то, но колдун предусмотрительно не поднимал глаз. Он осмотрелся – очень, очень осторожно.
Если бы не Радуга под ногами, он бы подумал, что стоит в лесу. Высокая зеленая трава, тенистые деревья, журчащие ручьи… Пахло медом и свежей водой. Колдун сел под деревом и стал ждать.
Откуда-то из кустов выбежал большой черный пес. Замер, удивленный. Подошел к колдуну, лизнул его в руку. Колдун потрепал пса за уши. Пес еще раз лизнул его – и убежал.
Колдун ждал.
Прошел, может быть, целый час. Послышался шум, частое дыхание – и к колдуну бросился маленький рыжий пес.
- Хозяин! – пролаял пес, тычась в его руки. – Хозяин, ты пришел!
Колдун обнял собаку, которая была у него давным-давно – в детстве, которое бывает даже у колдунов. Уткнулся лицом в собачью морду и из его глаз потекли слезы.
- Да, - сказал он. – Я пришел.
- Почему ты не шел так долго? – спросил пес. – Ты ведь стал таким умным, ты даже можешь подняться на Радугу, я знаю! А почему ты больше никогда не держал собак? Неужели ты нас больше не любишь?
- Я стал колдуном, - ответил колдун, гладя пса. – Колдуну не положено держать собаку. Прости. К тому же я знал, что на Радугу меня пустят лишь один раз. А я знал, что однажды мне надо будет прийти… туда, куда уходят все собаки. Видишь ли… я умный колдун…
- Ты самый умный, хозяин, - собака ткнулась в его щеки, слизывая слезы. – Ты ведь пришел за мной?
- Сегодня ночью я умру, - сказал колдун. – Никто и ничто в целом мире этого не отменит…
- Ты придешь ко мне… на Радугу? – робко спросил пес.
Колдун молчал.
- Или мне можно будет пойти к тебе?
- О, - колдун засмеялся, - не стоит. Я уверен, тебе не понравится. Там обещает быть слишком жарко…
- Хозяин…
- Этим вечером у маленького мальчика из нашего города умерла собака, - сказал колдун. – Ее сбила машина. Найди ее… я отведу ее назад.
- И она будет с хозяином?
Колдун кивнул.
- Я найду, - сказал маленький рыжий пес. – Сейчас. Только погладь меня еще раз.
Колдун погладил своего пса.
- А мне можно будет пойти за вами следом? – спросил пес.
- Мне не унести вас обоих, - сказал колдун. – А мы пойдем сквозь грозу. Ты же всегда боялся грома, помнишь? Иди… будь хорошей собакой. Иди! У меня совсем мало времени.
Через два часа маленький мальчик, проплакавший всю эту ночь, задремал – и тут же проснулся. Холодный мокрый нос ткнулся в его лицо. Мальчик обнял свою собаку, пахнущую грозой и, почему-то, медом. Окно было открыто, грохотала гроза и струи дождя летели в комнату. Странная туманная радуга мерцала за окном.
- Твою собаку всего лишь контузило ударом, - сказал кто-то, стоящий у постели мальчика. – Она отлежалась и прибежала домой. Понимаешь?
Мальчик закивал. Пусть так…
- Твои родители… не беспокойся. Они тоже с этим согласятся, - сказал колдун. Подошел к окну и шагнул на остатки радужного моста – выцветшие, истончившиеся. Пропали красный и оранжевый, синий и фиолетовый цвета. Но мост еще держался. Колдун устало пошел по воздуху дальше.
Мальчик за его спиной крепче обнял свою собаку и уснул.
Колдун медленно добрел до своего дома. Прошел сквозь закрытое окно. Где-то за горизонтом готовилось взойти солнце.
- Хитрый? – спросил Фрог. Кот сидел у магического кристалла, раскачивал его лапой. – Приготовил все напоследок? Невинная душа – ребенок, горе – умерший пес? Хитрый! А как это ты причинил горе себе?
Колдун посмотрел в глаза кота – и тот осекся, замолчал.
- Я выполнил условие, - сказал колдун. – Передашь тому, кому служишь… моя душа свободна.
Он лег на черные простыни и закрыл глаза. Последние капли драконьей крови выцветали в его глазах. Далеко за тучами вспыхнула желтая корона встающего Солнца.
- Мяу! – заорал кот возмущенно. Прыгнул на постель колдуна. – Обманул… обманул? Думаешь, обманул? Ничего личного… но, понимаешь ли… девять жизней… надо отрабатывать…
На мягких лапках кот подошел к лицу колдуна и улегся ему на шею. Колдун захрипел. Кот смущенно улыбнулся и протянул лапку к его рту. Из бархатных подушечек выскользнули кривые желтые когти.
- Ничего личного, - виновато повторил кот. – Но… девять жизней…
В эту секунду последние остатки радужного моста – зеленые, будто луга Радуги, вспыхнули и растаяли дымком. И одновременно, разбив стекло, в комнату кубарем вкатилась маленькая рыжая собачка – мокрая, дрожащая и очень, очень сосредоточенная.
- Мяу! – растерянно сказала черная тварь на шее колдуна. В следующую секунду собачьи челюсти сжались на ее шее, встряхнули – и отшвырнули прочь.
- Ничего личного, - сказал пес. – Но у меня одна жизнь.
Он вытянулся на постели и лизнул соленое от слез лицо колдуна.
Где-то за окном тучи на миг расступились, в глаза колдуну ударил солнечный луч. Колдун зажмурился и пальцы его что было сил вцепились в черные простыни.
Но свет все бил и бил колдуну в веки. Тогда он открыл глаза.
Пес что-то пролаял – и колдун понял, что больше не слышит в лае слов.
Но так как он был умный человек, то встал и пошел на кухню – варить овсяную кашу с сосисками. А маленький рыжий пес в ожидании завтрака остался лежать на теплой постели – как и положено умному псу.

И сама прочитала и ребенку дала прочитать. Спасибо. Очень понравилось.

И мне эта сказка нравится. Второй раз с удовольствием перечитываю

Нужна помощь передержкой и новыми хозяевами!
Сразу скажу, что история не выдуманная. На данный момент волонтёрам отдано 19 собак (4 или 7 из них поедут в Тверь, остальных берут волонтёры Москвы.
Москва, м.Измайлово погибает более 50 собак - китайские хохлатые пуховые!!!
В условиях ада в грязных клетках живут китайские хохлатые! Живут в клетках годами в собственных экскрементах. Хозяйка начала их раздавать, но всех все равно не отдаст. На данный момент можно спасти: два мальчика серебристых пуховых по 2-3 года, по 4 кг и 6-8 щенков по 5 месяцев, есть мальчики и девочки.
Собак нужно СРОЧНО забирать! Очень нужны бесплатные (за корм) передержки, кураторы и хозяева!
Все, кто хотел завести питомца, но не решался - это знак! Забираем, спасаем малышей (все строго под стерилизацию/кастрацию).
Собачек нужно будет приводить в порядок.
Помогите спасти жизнь!
Галина 8-999-98О-19-27; Анна 8-985-682-О5-67
8-920-166-42-42 Ирина (волонтёр в Твери)
Есть ещё йорки, чихи, тои

Анют, не хочется перекрывать грустную историю с декорашками, может ты напишешь какие-то новости сверху, но я просто не могу не поделиться этой ссылкой https://life.ru/t/%D0%B2%D0%B0%D1%83/927974/15_prichin_spriatat_etot_kal...
Вот бы и нам такой календарь замутить. У нас же есть Юля-супер фотограф и много молодых волонтёрш...

Из соцсетей))

СКОЛЬКО СОБАК У НОРМАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА?

- Сколько собак у нормального человека?
- У нормального человека 1-2 собаки.
- Но это же человек, увлекающийся кинологией!
- Нет, человек, увлекающийся кинологией, имеет 3-4 собаки.
- Но это же маньяк!
- Нет, у маньяка 5-6 собак.
- Но это же странный человек!
- Нет, у странного человека нет собаки.
- Но это же нормальный человек!
- Нет, у нормального человека 1-2 собаки!

Иду с рыбалки. Поля. Перелески. Места безлюдные. Дикие даже. Чаще лося можно встретить, чем человека. Раза в два. Чаще. Я засекал.

Иду, значит, весь в себе. Тропочка-то – и не тропочка. Так. Ниточка в траве.

И вдруг навстречу на всех парах несется ротвейлер. Мощный такой. Ухоженный. Язык на сторону. Давно, видно, бежит.
А в этих местах ротвейлеры встречаются в четыре раза реже людей. Я засекал. Соответственно, в восемь раз реже лосей. Короче. На восемь виденных мной в этих местах лосей это был первый ротвейлер. Да. Вы бегущего ротвейлера видели? А бегущего на вас?

Я встал. Наблюдаю. А что остается? Красиво бежит. Точно на меня. Смотрит, правда, неестественно как-то. Не вперед, а куда-то вверх.
Так и скачет, башку задравши.
Ну я так подобрался слегка. Не, я собак-то никаких не боюсь. Кроме неадекватных пекинесов. И то больше из-за хозяек. Но этому-то куда тут еще так спешить, кроме как на обед мной?

Он мимо меня – шшшшух! Красивую такую переставку сделал, огибая. И дальше. Токо трава полегла. И, пардон, мошонка на место вернулась. Я вслед посмотрел – а он уже за кустами. А там дальше нет ничего. Река. И все. И луга на той стороне. Загадка.

Только я снова тронулся, нате. Из того же перелеска, откуда токо что псина выскочила, мчится мужик. Ага. И бежит, главное, точно так же, как этот ротвейлер. Ухоженный, лоснится, язык на сторону, и башка куда-то кверху задрана.

До меня добегает. Останавливается. Согнулся, руки в коленки упер.
Хрипит. Видно же – редко бегает. Сдох, марафонец.

- Мужик! Пых-пых-пых! Блин! Пых-пых-пых! Тысобаку – пых – тут – пых – не видел? Хрррр!
- Ротвейлера? – я закурил.
- Точно! Пых-пых! Хрррр!
- А вон туда побежал. – я махнул сигаретой за спину в сторону реки.
- Вот сука! Хрррр! Пых-пых-пых! Ух! Все! Не могу! – и упал жопой в траву.
- Вернется. Там дальше бежать некуда. Река. Болото. Он же через реку не поплывет.
- А вот кто его знает! Хрррр! Если шарик не смоется – поплывет как пить дать. Дай закурить, – мужик потихоньку приходил в себя.
Я протянул сигарету.
- Чего он ломанулся-то?
- Блин! За шариком!
- За каким Шариком?
- Понимаешь. Мы мимо просто ехали. Остановились поссать. Ну а этому же размяться надо? Шесть часов в машине. Ну я шарик и надул. Ему шарик надувной – лучше ничего не надо. Будет его пендюрить, пока не лопнет. Я его к этим шарикам со щенка приучил. Специально. Ну, чтоб петард не боялся. Фейерверков этих идиотских. Звуков, короче, громких. Он шарик гоняет-гоняет, потом или прокусит, или лапой. Тот хлоп – и лопнет. У меня этих шариков полный бардачок. А чё? Не самому же мне с ним
прыгать?

Мужик передохнул. Я ждал. Все ясно. Шарик ветром подхватило – пес за ним.

- Ну, вот. Я стекла пока протираю. Этот резвится. С шариком. Он шарик-то носом поддел, тот бац – и на кусты. Бах! И лопнул. Ну и крышка. Шарик лопнул – можно ехать.

Мужик вздохнул и сделал круглые глаза.

- И вдруг. Смотрю. Блин! Точно из этих кустов. Где шарик лопнул. Только далеко. Выплывает этот идиотский дирижабль! Красный! Как наш шарик. Этот как увидал, у него видно в мозгу чего-то закусило, и он кааааак побежит! За этим статосратом. Я – за ним. Блин! Даже машину не закрыл!
- Тут нет никого. Только лоси, – успокоил я. - Какой сратостат?
- Ну ты чего, мужик? Вон же! – и ткнул рукой мне за спину и вверх.
Я обернулся.
С той стороны реки, километрах в двух навскидку, высоко в небе висел ярко-красный огромный воздушный шар. Настоящий. Большой. Взрослый. И визуально, если прикинуть, он да, точно соответствовал размерами обычному надувному шарику метров с десяти.
Я аж присвистнул. Откуда? И как я его раньше не заметил?
- Жопа! – сказал мужик. – А ты говоришь – не убежит за речку. Как два пальца! Он же на этих шариках повернутый. Пока не лопнет – фиг отстанет.

- Слышь? А ведь если на ту сторону убежит, сам обратно не вернется. Не поплывет.
- Точно? – я кивнул. - Точно! Не знаешь, где тут ближайший мост?
- Знаю. Сам долго не найдешь. Я покажу. Пойдем сначала на реку глянем. Там далеко видно.
- Блин! Слушай! А машина?
- Что за машина?
- Джип. Паджера. Может я ....?
- Да ладно. Местные не тронут. Мы быстро. Тут пять минут до реки-то. Если переплыл – увидим. Там поля, на той стороне. Может сплаваешь. Речка неширокая. А я к машине схожу. Покараулю. Или наоборот. Только он меня слушать не будет.
- Ладно. Пошли. Решим. – мужик явно приободрился. – Блин, слушай, спасибо тебе. Я без собаки отсюда все равно не уеду. Год жить буду.
- Найдем.
Я потянулся за удочками. Он тяжело поднялся, отряхивая задницу. И вдруг заорал:
- Ну что, сука?! Нашароебился, засранец?
Я оглянулся из-под руки.
От кустов, виновато тупя башку и поджимая то место, где у большинства собак хвост, мокрый как цуцик, понуро брел ротвейлер.
- Иди сюда, сынок! Иди, ссученок! – радостно орал мужик и притопывал от счастья. – Ща те папка знатных кренделей вваливать будет!

Не доходя до нас метров десяти, пес вдруг остановился. Повернулся к реке. Задрал башку и зло и обиженно гавкнул. Потом присел на задницу. Глянул в нашу сторону. И натурально, в голос, заплакал.

Там, за рекой, высоко в небе, непонятно каким ветром занесенный, парил
огромный красный воздушный шар.